Он искал не только правду, но истину
130 лет назад в России родился поэт Владислав Ходасевич, имя и творчество которого на его родине долгие годы почти не упоминалось
Очередное заседание клуба «Живая книга» состоялось в Областной научной библиотеке им. Шолом-Алейхема. Оно началось с прочтения местными авторами своих новых стихов. Стихотворчество – занятие эгоцентрическое, однако полезно и поэтам собираться вместе. Благая часть наших клубных собраний – мастер-классы. Свои свежие творения на сей раз представили к обсуждению публики Марина Казакова, Елена Зайцева и Татьяна Боглаевская. Ценные советы и полезные замечания давали кандидат филологии, редактор нескольких местных изданий Лидия Капуцына, кандидат философии, имеющая опыт стихосложения, Розалия Шарипова и другие. Они оценили заметный качественный рост творчества авторов.
Традицией клуба стало своеобразное поздравление именинников. Состав «Живой книги», в основном, литераторы, и чествование виновника торжества всегда рисует его творческий портрет.
Более тридцати лет назад судьба привела в Биробиджан ныне хорошо известного нашим читателям журналиста Ирину Манойленко, которая работает сейчас заместителем главного редактора газеты «Биробиджанер штерн». Бывала бита, бывала и вознаграждена, как она сказала о себе сама. Несколько раз журналист становилась лауреатом областных журналистских конкурсов. Многие годы официальная тематика ее статей и очерков была аграрной, но она не ограничивала себя этими рамками. «Писать приходилось обо всём, – призналась именинница, – о людях добрых и недобрых, о проблемах сельских и городских, о жестокости и равнодушии, о житейских перипетиях…». Прочла Ирина и свои стихи, которые писала и печатала в более ранние годы. Журналисты зачастую отодвигают труд художественного слова на задний план – захватывает в плен текучка… Но то, что написано этим автором в рифму и верлибром, достойно внимания любителей поэзии.
Для полноты портрета журналиста заведующий отделом автоматизации Областной универсальной научной библиотеки им. Шолом-Алейхема Валерий Голиков составил презентацию слайдов – некий экскурс в биографию под названием «…когда писала не рука, а душа». И детские фотографии, и нынешние отразили «этапы большого пути»: семья, друзья, работа, командировки по области и за ее пределы. Оказывается, нет в Еврейской автономной области такого населенного пункта, где бы не побывала в корреспондентской командировке Ирина Манойленко.
«Живая книга» расширяет познавательные возможности встреч. Отдавая дань 130-летию замечательного русского поэта Владислава Ходасевича, в котором не было ни капли русской крови (отец Ходасевича был поляком, мать – еврейкой), члены клуба читали его стихи, вспоминали знаковые моменты биографии. Он прожил недолгую и не очень счастливую жизнь, после революции уехал в эмиграцию, жил в Берлине, потом в Париже, где скончался в 1937 году почти забытым.
Участники встречи высказывали предположения, как могла бы сложиться судьба поэта, если бы он не эмигрировал из России. Мнение было единодушным: скорее всего, 1937 год мог бы стать для Владислава Ходасевича последним и в родной стране.
Хотя Февральскую революцию поэт встретил восторженно, поверив в то, что жизнь в России пойдет по новому, демократическому пути, а обещанные свободы станут реальностью, дальнейшие исторические события его отнюдь не вдохновили, как и многих поэтов и писателей Серебряного века. Рухнули надежды, рухнули жизненные ориентиры, осталась лишь горечь утраты мечты, которая оказалась иллюзорной. И он предпочел покинуть Россию.
Творчество Ходасевича многогранно, он писал на многие темы, но почти в каждом его стихотворении затаенная грусть, порой переходящая в безысходность. Такие стихи в строящей социализм стране не приветствовались, как и сами поэты, их написавшие. Поэтому вплоть до середины 1980-х годов в СССР не вышло ни одной книги этого талантливого поэта, и только во время перестройки Ходасевича стали издавать в его родной стране.
В своем творчестве поэт не раз обращался к еврейской теме. В 1921 году был выпущен его сборник «Из еврейской поэзии». Кроме стихов, писал он и публицистику, критические статьи о литературе. Несколько из них Ходасевич посвятил памяти еврейского поэта Хаима Бялика, скончавшегося в 1934 году. В книге «Некрополь» отдельные главы посвящены историку русской литературы, философу и публицисту Михаилу Гершензону, поэту Самуилу Киссину, прожившему до боли короткую жизнь.
В своих стихотворениях Ходасевич нередко использовал мотивы Танаха: «Вечер» (1913), «Слезы Рахили» (1916), «Встаю расслабленный с постели…» (1923). Есть у поэта и переводы с древнееврейского на русский язык. Он был широко образован, талантлив не только в поэзии.
Участники встречи заслушали фрагменты статьи Геннадия Евграфова «Владислав Ходасевич. Вкус пепла», опубликованной в этом году в международном еврейском журнале «Алеф». Анализируя жизнь и творчество поэта, автор утверждает: «Владислав Ходасевич всегда искал не только правду, но истину, знал литературу изнутри, знал, из чего она состоит, как делается и для чего существует». Точнее не скажешь.
Алла Акименко
Владислав ХОДАСЕВИЧ
Поэту
Ты губы сжал и только брови сдвинул.
А мне смешна печаль твоих красивых глаз.
Счастлив поэт, которого не минул
Банальный миг, воспетый столько раз!
Ты кличешь смерть, а мне смешно и нежно.
Как мил изменницей покинутый поэт!
Предчувствую написанный прилежно
Мятежных слов исписанный сонет.
Пройдут года. Как сон, тебе приснится,
Минувших горестей невозвратимый хмель.
Придет пора вздохнуть и умилиться:
Над чем рыдала детская свирель.
Люби стрелу блистательного лука,
Жестокой шалости, поэт, не прекословь!
Нам всем дается первая разлука,
Как первый лавр, как первая любовь.
Слезы Рахили
Мир земле вечерней и грешной!
Блещут лужи, перила, стекла.
Под дождем я иду неспешно.
Мокнут плечи, и шляпа промокла.
Нынче все мы стали бездомны,
Словно вечно бродягами были.
И поет нам дождь неуемный
Про древние слезы Рахили.
Пусть потомки с гордой любовью
Про дедов легенды сложат.
В нашем сердце грехом и кровью
Каждый день отмечен и прожит.
Горе нам, что по воле божьей
В страшный час сей мир посетили.
На щеках у старухи прохожей
Горючие слезы Рахили.
Не приму ни чести, ни славы,
Если вот, на прошлой неделе,
Ей прислали клочок кровавый
Заскорузлой солдатской шинели.
Ах, под нашей тяжелой ношей,
Сколько б песен мы ни сложили,
Лишь один есть припев хороший –
Неуемные слезы Рахили.
Вечер
Сумерки снежные. Дали туманные.
Крыши гребнями бегут.
Краски закатные, розово-странные
Над куполами плывут.
Тихо, так тихо, и грустно, и сладостно.
Смотрят из окон огни.
Звон колокольный врывается благостно.
Плачу, что люди одни.